Когда нечего делать и ничего не хочется — самое время для того, чтобы приготовить пожрать. Лень вот только. И бездельничать, в общем-то, тоже лень. Прямо невмоготу уже. Ок. Что у нас сегодня с ресурсами? Хм, не густо… Хотя вот в морозильнике в глубоком анабиозе валяются останки курицы. Уже что-то. А как по науке размораживается курица? В воде или на воздухе? Правильно — в СВЧ печке. А если нету этой самой печки? Так. Будем следовать логике. Рыба живет в воде, значит и размораживается тоже в воде. Курица живет на воздухе — птица какая-никакая всеже. Но это долго — размораживать птицу на воздухе. Может вообще наоборот? Точно! И быстрее намного. Значит сегодня куры живут в воде. В глубине, так сказать, мирового океана. То бишь кастрюли. Голубь вон прилетел на подоконник, птица мира. Жирный, гад. И размораживать не надо, и повкуснее курицы будет — дичь всеже.

-Палач! — Тихо, но гневно раздалось в тишине кухни. Я замер и покосился на Мо, рисующую очередную иллюстрацию к нашему совместному, еще не написанному роману.
-С чего бы это?
-Что? — она отвлеклась от листа ватмана и переспросила:
-Ты что-то сказал? -Говорю, почему палач-то?
-Не знаю…Хотя…Если присмотреться, что-то такое….-она неопределенно поводила кистью в воздухе.
-Счас сама гтовить будешь! — угрожающе понизил голос я.
-Никогда! — сказала Мо тоном Ж.Дарк и Н.Коперника одновременно.
-Так и молчи тогда!
-Ты сам же что-то спросил, а теперь наезжаешь… Мо явно надулась и отправила меня в игнор. Я хмыкнул и вернулся к останкам птицы.
-Сатрап! Убийца! Я бросил нож.
-Мо…-начал я «специальным» тоном — ты ничего не слышала? НУ, знаешь, случайно так…
-Нет. Это твоя совесть за наезд на меня.
-Наверное, -вздохнул я.
-Дождешься от его совести, как же! Я понял, что всю последнюю неделю слишком много работал. «Тихо шифером шурша…» Весело…Так, спокойно! Нас на кухне двое — я и Мо. Радио не в счет. Значит либо Мо, либо госпожа Белая Горячка. Так вроде не пил давно уже. Может как раз поэтому? Я даже повеселел.
-Не надейся,не поэтому! Алкаш и убийца! Все потому что не даешь с миром упокоиться останкам безвинно убиенной жертвы!
-Кому жертва, а кому жратва!- Я ухмыльнулся почти каламбуру.-Борьба за выживание, все такое, понимать надо! И тут до меня дошел весь идиотизм ситуации. Потрясный видок, наверное — возиться с проклятой курицей и нести всякую ересь.
-Птицененавистник! Грязный пособник кошек! Пожиратель трупов!

Стоп. Я резко развернулся к окну. Чертов голубь пристально меня разглядывал. Потом он перевел взгляд на разделочную доску, содрогнулся, и снова донеслось:
-Убийца!
-Я не убийца. ЭТО — мясо. Мясо — моя пища. Я хочу есть!
Черт, уже оправдываюсь перед голубем. Каким голубем?!!! Ведь он ЗА окном — его не должно быть слышно из-за двойного стекла. Что значит «слышно»? ГОЛУБИ НЕ ГОВОРЯТ! По крайней мере, не говорили до сегодняшнего дня.
-Мо, там говорящий голубь…-Растерянно произнес я.
-Мутант наверное, у вас тут с вашим Чернобылем…
-Я серьезно!
-Я тоже. Что, я не видела говорящих голубей чтоли? Может у него бабушка попугаем была?
-Точно! Это бешеный попугайский голубь. Все понятно. А то я уже волноваться начал!
Я резко взмахнул полотенцем и голубь взлетел.
-Ладно, доберемся еще до вас! — донеслось как будто издали.
-Напугал!-фырнул я.
А потом почему-то вспомнил судьбу памятников на городских улицах и поежился.
-Мо, так что ты там говорила насчет вегетарианства?

2000 г.