— Вот скажи мне, Арсений, что ты думаешь о свободе выбора? Впрочем, о чем это я. У котов нет свободы выбора, вам повезло. Создатель наградил этим проклятьем только человека.
— У котов может и нет, откуда мне знать, я же не кот.
— Вполне себе кот. Ты выглядидь как кот, говоришь, как кот, и хвост у тебя есть, значит ты кот.
— Не кот, я — Сущность. А все эти лапы хвосты и прочее — это твои проекции, тебе удобнее воспринимать кота — и ты видишь кота, вот и все.
— Секундочку, мы говорили не о проекциях, а о свободе выбора, не уходи от темы.
— У меня есть свобода выбора, поэтому я ухожу. В данный момент.
Арсений еще немного посидел, уставишись куда-то вдаль, потом поднялся на лапы и просочился в заросли, скрывшись из вида. А я остался сидеть на крыльце, слушая лес и наблюдая финал светлого времени суток.
Я посмотрел ему вслед, пожал плечами. Надо же, «я — Сущность», передразнил кота. Хотя, почему, собственно, и нет? Сущность — понятие емкое, я бы сказал, одно из основных вообще, если говорить о моей бывшей работе, например, там все базировалось на сущностях.
Значит и кот — сущность, несомненно. Объект, так сказать. Или класс? Ну все, понеслось, объекты, классы… Так и до интерфейсов недолго докатиться, что-то они мне давно не снились, лет 5 уже.
Трубка погасла, я ее выколотил, набил по новой и задумался. Было в этом что-то ненормальное, несоменно. Я сижу и размышляю о том, что кот — сущность, по его собственному заявлению. Заявление кота, на минуточку, крупного, серого в полоску кота, дикого (ну почти дикого) лесного кота.
Начнем с того, что лесных котов у нас нет с 1932 года, дай бог памяти, с тех пор как последнего кота убил злой крестьянин, злой — потому что коты сожрали его птицу, как делали все предыдущие годы. Вот с тех самых пор они тут не водятся, нету. Так что, скорее всего, Арсений — просто одичавший деревенский домашний кот. Крупноват да, но это мутации, тут, на этой земле всякое бывает.
Второй момент — говорящих котов не бывает в принципе, не в этой реальности, по крайней мере, это ведь не кино. Но меня этот момент мало волновал с некоторых пор. С человеком, который достаточно давно живет отдельно от других людей случается и не такое, поэтому говорящий кот — это не самое удивительное в этом сезоне.
В этом случае Арсений прав — это мои проекции, восприятие, перенос. Я сам наградил кота способностью разговаривать, не этого вот толстого, серого, а его проекцию в своей голове, все правильно. С этой точки зрения Арсений — сущность и он прав.
Я хмыкнул, ох уже споры в голове, дискуссии и противоречия. Так и до обострения можно докатиться, неспешно беседуя с котом. Что ж, пришло время выбраться за Периметр. Или пробраться за Периметр? Все относительно и зависит от того, с какой стороны Периметра ты в данный момент находишься. Я — внутри, значит — выбраться. Посмотреть как там Город, повидать людей, получить новые впечатления. Да и стратегические запасы пополнить не мешало бы, после инвентаризации, разумеется.
И передать заказчику очередные терабайты записей с камер слежения. И забрать в транспортной компании новый регик для Арсения. Судя по обзорам очень хороший, особенно ночной режим.
Арсений, откуда он вообще взялся, интересно. Хотя, наверное, «взялся» я, а он тут всегда был. Когда я сюда приехал в самый первый раз — уже был. Правда тогда он был неразговорчив, молча лежал на крыше обвалившегося погреба и наблюдал за пришельцем, то есть за мой. Как всегда смотрят коты — монотонно и с хорошо читаемым безразличием. А как я вообще его заметил того? Я не знаю, наверное так оборачиваются люди, если им смотрят в спину, особенно если хищник, пусть даже кот.
Потом, когда я понял что обоснуюсь, скорее всего, тут и приезжал еще на более детальную разведку и прокладку маршрутов, он тоже был. Каждый раз проходя в воображаемую калитку, я здоровался с ним, знал что он тут, даже если не виден.
А потом, когда я уже жил здесь пару лет, он однажды ответил. Сказал «привет». И попросил не звать его «кот», и что его зовут Арсений. Я даже не удивился. Вполне нормальное имя и ему шло. Отчеств, кстати, у котов не бывает, оказывается.
Я тогда мало чему удивлялся на этой земле, иначе тут нельзя, свихнуться можно. Поэтому просто принимаешь все так как есть, ну кроме, разве что отсутствия отчества у котов.
Я встал, бросил еще один взгляд на верхушки деревьев и пошел в дом. «Дом» это условно, как и «калитка». Никакого дома тут нет. И не было никогда. Но для меня — Дом.
Я здесь живу и это не логично.